Неточные совпадения
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить
к брату,
к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот
свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не
возвращаться до поздней ночи.
Им овладело беспокойство,
Охота
к перемене мест
(Весьма мучительное свойство,
Немногих добровольный крест).
Оставил он свое селенье,
Лесов и нив уединенье,
Где окровавленная тень
Ему являлась каждый день,
И начал странствия без цели,
Доступный чувству одному;
И путешествия ему,
Как всё на
свете, надоели;
Он
возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.
Но не теперь. Хоть я сердечно
Люблю героя моего,
Хоть
возвращусь к нему, конечно,
Но мне теперь не до него.
Лета
к суровой прозе клонят,
Лета шалунью рифму гонят,
И я — со вздохом признаюсь —
За ней ленивей волочусь.
Перу старинной нет охоты
Марать летучие листы;
Другие, хладные мечты,
Другие, строгие заботы
И в шуме
света и в тиши
Тревожат сон моей души.
Он прописал до
света,
возвращался к тетрадям не один раз во дню, приходя домой вечером, опять садился
к столу и записывал, что снилось ему в перспективе.
Когда в исторической перспективе начинают говорить и писать об умерших дурно и даже считают долгом так говорить во имя правды, то потому, что умерший тут
возвращается к земной истории, в которой добро перемешано со злом,
свет с тьмой.
Абрамовна вышла из его комнаты с белым салатником, в котором растаял весь лед, приготовленный для компрессов.
Возвращаясь с новым льдом через гостиную, она подошла
к столу и задула догоравшую свечу.
Свет был здесь не нужен. Он только мог мешать крепкому сну Ольги Сергеевны и Софи, приютившихся в теплых уголках мягкого плюшевого дивана.
— Да в тот же клуб, где ты уже был и поиграл там, — заметила с легкой укоризной Муза Николаевна, более всего на
свете боявшаяся, чтобы
к мужу не
возвратилась его прежняя страсть
к картам.
Старуха передала ребенка Дуне, обещала прийти в Сосновку проститься, и они расстались, потому что было довольно уже поздно, а
к свету дедушке Кондратию следовало
возвратиться домой.
Простившись с ним, Лаптев
возвращался к себе не спеша. Луна светила ярко, можно было разглядеть на земле каждую соломинку, и Лаптеву казалось, будто лунный
свет ласкает его непокрытую голову, точно кто пухом проводит по волосам.
Нет, она уже не
возвратится к прежней жизни: если ей нельзя наслаждаться своим чувством, своей волей вполне законно и свято, при
свете белого дня, перед всем народом, если у нее вырывают то, что нашла она и что ей так дорого, она ничего тогда не хочет в жизни, она и жизни не хочет.
Пока таким образом опечаленный отец проводил свое время, Бегушев ожидал его с лихорадочным нетерпением; наконец, часу в девятом уже, он, благодаря лунному
свету, увидел въезжавшую на двор свою карету. Бегушев сначала обрадовался, полагая, что
возвратился граф, но когда карета, не останавливаясь у крыльца, проехала
к сараю, Бегушев не мог понять этого и в одном сюртуке выскочил на мороз.
Ночь мы проводили в балагане на Осиновой, а чем
свет отправлялись на охоту. В этих случаях Николай Матвеич был неумолим и не позволял нежиться. После целого дня шатания с ружьем по горам мы
возвращались домой
к вечеру, усталые до последней степени, и клялись друг другу, что это уже в последний раз.
Рано проснешься поутру, оденешься задолго до
света и с тревожным нетерпением Дожидаешься зари; наконец, пойдешь и
к каждой поставушке подходишь с сильным биением сердца, издали стараясь рассмотреть, не спущен ли самострел, не уронена ли плашка, не запуталось ли что-нибудь в сильях, и когда в самом деле попалась добыча, то с какой, бывало, радостью и торжеством
возвращаешься домой, снимаешь шкурку, распяливаешь и сушишь ее у печки и потом повесишь на стену у своей кровати, около которой в продолжение зимы набиралось и красовалось иногда десятка три разных шкурок.
Любим Карпыч (поднимая один палец кверху). Сс… Не трогать! Хорошо тому на
свете жить, у кого нету стыда в глазах!.. О люди, люди! Любим Торцов пьяница, а лучше вас! Вот теперь я сам пойду. (Обращаясь
к толпе.) Шире дорогу — Любим Торцов идет! (Уходит и тотчас
возвращается.) Изверг естества! (Уходит.)
У Пионовых его не было; я дал их лакею полтинник, чтобы вызвать его на откровенность, и стал расспрашивать; он мне сказал, что Иван Кузьмич заезжал
к ним накануне поутру и разговаривал очень долго с господами, запершись в кабинете, а потом уехал вместе с барином, который
возвратился домой уже утром и очень пьяный, а барыня чем
свет сегодня поехала
к Марье Виссарионовне.
Окончилось вечернее моление. Феодор пошел
к игумну, не обратив на нее ни малейшего внимания, сказал ему о причине приезда и просил дозволения переночевать. Игумен был рад и повел Феодора
к себе… Первое лицо, встретившее их, была женщина, стоявшая близ Феодора, дочь игумна, который удалился от
света, лишившись жены, и с которым был еще связан своею дочерью; она приехала гостить
к отцу и собиралась вскоре
возвратиться в небольшой городок близ Александрии, где жила у сестры своей матери.
О, какой это был сон! Какой тяжелый, ужасный… Деревянная балюстрада стояла на своем месте. В лунном
свете лицо императора улыбалось с портрета. Все было прежним — белые стены, парадные портреты, позолота массивных рам… Впору было бы успокоиться и
возвращаться в дортуар, однако новое необычное явление приковывало
к себе мое внимание.
«Посвящение» в мистерии, по немногим дошедшим до нас сведениям, сопровождалось такими переживаниями, которые новой гранью отделяли человека от его прошлого [Вот известное описание переживаний при посвящении в таинства Изиды у Апулея (Metam. X, 23): «Я дошел до грани смерти, я вступил на порог Прозерпины, и, когда я прошел через все элементы, я снова
возвратился назад; в полночь я видел солнце, сияющее ясно белым
светом; я предстоял пред высшими и низшими богами лицом
к лицу и молил их в самой большой близости» (accessi confinium mortis et calcato Proserpinae limine per omnia vectus elemanta remeavi, nocte media vidi solem candido coruscantem lumine; deos inferos et deos superos accessi coram et adoravi de proximo).
Прошел сорокоуст после смерти г-жи Z, и Тони
возвратилась в свое семейство, принеся в него ту же простоту нрава, доброту души и любовь
к родным, которые из него некогда вынесла и которых не могли извратить годы, проведенные в роскоши аристократического дома и в большом
свете.
— Что же ты молчишь, как рыба, или не рада встрече, после такой долгой разлуки… Ведь, говорит же французская пословица, что всегда
возвращаются к своей первой любви… Хорошо же ты
возвращаешься… Молчишь, точно встретилась с выходцем с того
света… Я, вот, так рад, что встретился с тобой, кузинушка, давно я тебя уже выследил, да выбирал удобное место и время… Надоело мне, чай, так же, как и тебе, носить столько лет чужую кожу — отрадно поговорить по душе с близким человеком, которого нечего бояться…
Слуга вошел в церковь, где причет готовился
к священнослужению, отозвал
к себе дьячка, вручил ему бумажку и два гроша, на третий взял восковую свечу, поставил ее пред образом спасителя и, положив пред ним три земных поклона,
возвратился к молодой женщине. Дьячок передал бумажку священнику, а тот, развернув ее при
свете лампады, прочел вслух...
А мысли все
возвращаются к Антверпену. По-видимому, этот город похож на наш Петроград, большой и красивый, и много в нем воды, которая теперь отражает пожары и течет кровью среди ночного мрака. И небо в огне. Боже ты мой, боже ты мой, что делается на
свете!
Весь вечер был теплый и нежный. Марина отдыхала душою в любви и виноватой ласке, которою ее окружил Темка. Но все
возвращалась мыслью
к случившемуся. И уже когда потушили
свет (Темка остался у нее ночевать, устроившись на полу), Марина сказала...
Впрочем, не буду распространяться: уже скоро тюремщик погасит
свет в моей камере, а
возвращаться снова
к этим запискам я не хочу.
Так как это злое настроение в наши дни особенно ожесточилось и появляется много писаний, авторы которых беззастенчиво стремятся ввести мало знающих историю людей в заблуждение, представляя им былое время и былые порядки в ложном
свете, дабы таким образом показать старину, как время счастливое и прекрасное,
к какому, будто бы, следует желать
возвратиться, то и со стороны людей, уважающих истину, имеющую свою цену «на каждом месте и о каждой добе», должно быть представляемо общественному вниманию, какие явления имели для себя место во времена былые.